Василий Головачев - Русская фантастика 2013_[сборник]

— Выясним, Шамшур Ашшурбазипал. К сожалению, вылезла ещё одна проблема. Похоже, индивид, игравший в карты в нашей компании… вернее, в компании моего носителя…

— Настоящего Коренева?

— Так точно. В общем, математик Уваров скорее всего, — Коренев выдержал паузу, — хроник.

Главный изменился в лице, снова превращаясь в потомка ящера.

— Вы уверены?!

— Мы собираемся встречаться в пятницу. Попробую проверить. Но сначала разберусь с писателем.

— Хорошо. — Главный потёр глыбистый череп. — Лишь бы вашего хроника не перехватили герпы или того хуже — новые русские пограничники.

— Они называют себя анксами — антиксенотиками.

— Только без шума.

— Сделаю всё возможное.

Коренев поднялся и «застегнул» лицо на «официальные пуговицы», становясь человеком.

4. СУДЬБА ИЗМЕНЧИВА

Утром, за кофе, которое Ватшин сварил сам, они с женой обсудили планы ближайшие, до Нового года, и перспективные — на лето следующего года.

Новый год решили встретить на даче под Апрелев-кой, с друзьями, если они согласятся, или втроём с мамой Константина, если никто к ним больше не присоединится.

— Куплю машину, — заявил Ватшин. — Эта кряхтит, как старая бабка, десять лет уже отъездила.

— Давно пора, — согласилась Люся, из шатенки недавно перекрасившаяся в платиновую блондинку. Она работала в муниципалитете Юго-Западного района, окончив институт народного хозяйства, и перспективы подняться выше по служебной лестнице были у неё хорошие.

— Подобрал уже?

— Хочу кроссовер «Импрезу».

— Дорогой? Не забывай, мы хотели поменять квартиру.

— Поменяем, но чуть позже. Мой сценарий сейчас читают в кинокомпании «Три Д», и как только возьмут, наши мечты приобретут базу.

— Ты у меня гений! — Люся чмокнула мужа в щёку и убежала в спальню переодеваться. На работу она предпочитала не опаздывать, поэтому выходила из дома рано, в начале восьмого.

Ватшин допил кофе, помыл посуду и сел в своём крошечном кабинетике за рабочий стол. До одиннадцати он священнодействовал — «творил вселенные», как говорила жена друзьям. После одиннадцати снова пил кофе и ехал по делам, если таковые появлялись вне литературного процесса, либо снова садился за компьютер и писал дальше.

Но в этот зимний день конца ноября судьба повернулась к нему другим боком, отчего мечты купить машину и поехать летом на море растаяли как дым.

В десять часов внезапно позвонил редактор:

— Константин Венедиктович, тут такое дело… — В голосе Быстровича вдруг прорезались виноватые нотки.

— Готов обсудить, — бодро отозвался Ватшин, не выказывая удивления: во-первых, Быстрович звонил ему редко, чаще они контактировали по скайпу, во-вторых, никогда раньше не выражал своих чувств.

— Мы решили пока не допечатывать ваш роман.

Кровь бросилась Ватшину в лицо.

— Н-ну, это конечно, — промямлил он, не находя слов. — Я понимаю, раз так… а что случилось?

— Вчера мы долго совещались с генеральным. Книги объективно продаются всё хуже и хуже, ваш успех локален, тенденции снижения углубляются, и рисковать директор не хочет. Год закончится, посмотрим на продажи, на развитие рынка и тогда вернёмся к этому вопросу.

— Но мы же… это… подписали…

— Я готов выплатить компенсацию, — поспешно сказал Быстрович.

— Разумеется, спасибо, конечно, понимаю… Но, может, в электронном формате?

— Решено пока вообще закрыть тему. Мы ещё не продали тираж «СиДи», и как только продадим, заключим новый договор.

— Ладно, я понял, — пробормотал расстроившийся до глубины души Константин, подумал: вот тебе и машина, и квартира, и отдых в Египте.

— Кстати, один мой хороший знакомый, — добавил редактор, — хотел бы с вами поговорить о вашем романе. Он его очень заинтересовал.

— Хорошо, пусть позвонит. Или дайте ему мой е-мейл.

— Он позвонит и подъедет. Зовут его Иван Петрович, я его знаю давно, очень хороший человек.

Ватшин выключил телефон. В голове плыл туман разочарования, хотелось материться и грозить кулаком небесам. Но он только сжал зубы и с усилием вернулся к работе. Долго переживать по поводу неудач было не в его характере.

Знакомый Быстровича позвонил через десять минут, словно ждал момента, когда Ватшин успокоится:

— Мне сказали, что с вами можно связаться. Я Иван Петрович.

— A-а, да, конечно, — вздохнул Константин. — Вы действительно хотите поговорить со мной о романе?

— Да, очень.

— С какой целью? Вы издатель?

— Нет, я работаю в другой структуре. Может, слышали о ФСБ?

— Эф… эс… — До Ватшина дошло: — Вы работаете в федеральной… э-э…

— Службе безопасности. Найдёте для меня несколько минут?

Сбитый с толку Ватшин почесал в затылке.

— Не понимаю, чем я могу быть вам полезен.

— Могу подъехать к вам домой либо встретимся на нейтральной территории.

Ватшин подумал о соседях.

— Лучше на нейтральной.

— Кафе «Гостинец» на Ремизова вас устроит?

Кафе располагалось в десяти минутах ходьбы от дома — сам Ватшин жил на Севастопольском проспекте, — и он оценил корректность собеседника.

— Вполне, я подойду.

— Через час.

— Хорошо. Как я вас узнаю?

— Достаточно того, что я вас узнаю.

Разговор прервался.

Ватшин скушал мятную пастилку, походил кругами по квартире, размышляя о странном желании чекиста поговорить с ним о новом романе, потом начал собираться.

В кафе он заявился за двадцать минут до назначенного срока. Заказал бокал яблочного сидра, закурил, огляделся.

Народу в зале было немного, будний день, по сути, только начался, и официанты по залу передвигались неторопливо. Заняты были только три столика. Да за четвёртый у окна как раз рассаживалась компания из троих посетителей: двое мужчин и женщина в деловом костюмчике.

Не найдя того, кто, по его мнению, подходил бы к облику сотрудника ФСБ, Ватшин углубился в изучение меню, но его отвлекли.

Мужчина в тёмно-синем свитере, один из двух в новой компании, моложавый, с твёрдым непроницаемым лицом и ёжиком густых волос, вдруг подошёл к нему, взялся за спинку стула.

— Разрешите?

Ватшин удивлённо поднял голову. По внутренним оценкам он ждал другого человека.

— Вы…

— Иван Петрович.

— Присаживайтесь.

Мужчина сел, оценивающе разглядывая Константина.

— Я слышал о вас много хорошего.

— Спасибо, хотя много — вряд ли, — слабо улыбнулся Ватшин. — Вы в самом деле работаете в комитете?

Иван Петрович достал малиновую книжечку с золотым тиснением «Федеральная служба безопасности Российской Федерации», раскрыл.

— В самом деле.

— И чем же я заинтересовал вашу службу?

Иван Петрович пальцем подозвал официанта:

— Кофе, пожалуйста, с лимоном. — Повернулся к Ватшину. — Николай Леонидович похвалил вашу книгу. Скажите, откуда у вас столько необычных и точных сведений о существовании на Земле ксенотиков? Кстати, почему вы назвали пришельцев, живущих среди нас, ксенотиками?

Ватшин чуть было не ляпнул: так их назвал учёный по фамилии Кротов, приславший ему свои размышления о пришельцах.

— Понравилось название… от латинского xenos — чужой.

— И как давно вы пишете такие вещи?

— Этот роман первый, — признался Ватшин. — Хотя материала очень много, хватит на целый цикл.

— Значит, у вас есть какой-то материал? Чей? Ваш? Или кто-то вам передал данные?

Ватшин понял, что проговорился. Он заглянул в глаза собеседника, умные и понимающие, а главное — располагающие к откровению.

— Если честно, я получил послание от одного учёного… почти год назад.

— Учёного?

— Он так представился: доктор наук, психолингвист Кротов, специалист по контактам с внеземными… э-э… цивилизациями.

Иван Петрович улыбнулся.

— Всеобъемлющая характеристика.

— Я подумал, что это расстарался кто-то из моих читателей. Я, знаете ли, веду блог, куда приходят пользователи…

— Я в курсе. Хотелось бы взглянуть на послание вашего приятеля.

— Да, конечно, в любое время.

— А прямо сейчас и сходим, если не возражаете, только кофе допью.

— Пожалуйста.

Иван Петрович встал, подошёл к спутникам, с которыми появился в кафе, что-то им сказал и вернулся. Взялся за чашку кофе.

— Ещё два вопроса.

— Слушаю.

— Кроме Николая Леонидовича, вы ни с кем больше не беседовали о послании этого… м-м… читателя?

— С женой. — Ватшин подумал. — И всё, пожалуй.

— А в этом послании не прозвучало слово «хроник»?

Ватшин снова задумался.

— По-моему, что-то было… автор кого-то называл хрониками… да вы сами всё прочитаете.